Как застраховаться от страхового бизнеса - июнь 2009 г.
Магомедов Ш.
Персоналии: Дюков А.Б., Малайбеков З., Сайгидов О.
Организации: SWS
В Советском районом суде Махачкалы возобновился судебный процесс по делу, в котором А. Дюков, З. Малайбеков и О. Сайгидов обвиняются в мошенничестве в особо крупном размере в составе организованной группы (ч. 4 ст. 159).
Созвучие как улика
По версии обвинения, Александр Дюков, увидев дефицитность рынка страховых услуг, решил создать финансовую пирамиду, имитирующую сбор страховых денег под инвестиционные проекты и действующую при этом по принципу сетевого маркетинга. Для этого он и привлек Замирбека Малайбекова, Омара Сайгидова и других неустановленных лиц. Они предлагали людям участие в долгосрочных программах в счет страхования своей жизни и обещали выплаты, во много раз превышающие вклады. Механизм обмана, по мнению следствия, был удивительно прост: вкладчиков при переводе вложений вводили в заблуждение тем, что давали на подпись бумаги с названием фирмы, которое было созвучно той, которую рекламировали авторы пирамиды. Названия отличались еле заметным штрихом.
Что же предстоит доказать обвинению?
Прежде всего необходимо неопровержимо подтвердить, что каждый из трех обвиняемых причастен к приобретению чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием. И, конечно, еще надо установить наличие между ними предварительного сговора.
Кстати, следствием подсчитано, что обвиняемые с мая 2003 года по октябрь 2006 года у граждан Махачкалы, Хасавюрта, Дербента, Грозного и Гудермеса похитили более 1,6 млрд долларов США. Правда, есть другая оценка, согласно которой эта сумма вдвое больше, так как пока далеко не все потерпевшие попали в поле зрения правоохранительных органов.
Слушания как зеркало
Прежде чем коснуться доказательной базы, надо отметить, что в редакцию «Дагестанской правды» уже обращалась инициативная группа потерпевших (а их более 160 человек) с претензиями к тому, как протекает рассмотрение этого дела в суде. После публикации на эту тему («Суд и миллиарды долларов», 10 февраля 2009 г.) многие претензии потерпевших были удовлетворены. И ныне заседания с первых чисел апреля проходят в другом составе суда, а также главное – в открытом режиме.
Беда в том, что сельским поселениям приходится всю сумму собранных налогов делить (50 х 50) с районом. Кто мне ответит на вопрос, как выжить сельским поселениям с такой мизерной доходной частью?
На первом из них после подтверждения прокурором обвинения, а также повторения всеми тремя фигурантами своего с ним несогласия участники процесса пришли к одному важному процедурному соглашению. Судья Патимат Махатилова согласилась с тем, что с учетом сложности проблемы обеспечить явку и снова выслушать многочисленных потерпевших необходимо составить списки тех, чьи показания можно просто огласить в суде, а также тех, кого следует пригласить на очередное заседание для опроса. Кстати, в том, что процедура этого опроса — дело непростое, убедились буквально на следующем заседании. В течение более трех часов успели опросить только одного потерпевшего.
Сомнения вместо обвинения
В главном прокурорском документе, помимо показаний многочисленных потерпевших (к степени их достоверности вернемся позже), имеется лишь констатация тех фактов, из которых, по сути, и складывается версия обвинения.
Особняком стоит заключение эксперта от 16 марта 2007 года (т. 17), из которого следует, что печати на бланке обращения в Регистрационную палату при МЮ РФ с просьбой разрешить открытие на территории РФ представительства одной из компаний, проходящих по делу, и на бланках страховых полисов Канадской страховой компании нанесены одной печатью.
Вот за эту ниточку, конечно, следовало потянуть следствию, но оно этого не сделало. Поэтому столь важная улика так и стоит в обвинительном заключении особняком, окруженная многочисленными фактами, не содержащими сами по себе никакого криминала. Особенно если А.Дюков на суде не станет отпираться от своей причастности к деятельности этой компании и как-то объяснит этот казус с печатями.
Обвинение после трехкратного повторения такого набора фактов каждый раз делает ссылки на много-численные показания потерпевших, и каждый раз они начинаются с А. Аслудинова – ныне председателя их инициативной группы. Он и утверждает, что З. Малайбеков и О. Сайгидов с ведома А. Дюкова побуждали граждан к участию в долгосрочных накопительных программах одной страховой компании и вручали им страховые полисы от другой компании. Так, лично ему причинен ущерб на сумму более 36 тыс. долларов США (в рублях это чуть превышает миллион).
Подсудимый О. Сайгидов делает акцент на том, что обвинение поддерживает, дублирует один из
пострадавших, который, судя по размеру ущерба, поднялся в сетевой иерархии на несколько уровней и тоже активно привлекал к страхованию все новых клиентов или жертв. Кстати, таких «активных» потерпевших, выступающих в роли свидетеля обвинения, судя по суммам ущерба, в обвинительном заключении много. Проблема в том, что так утверждают консультанты компании «SWS», сидящие на скамье подсудимых, а многие консультанты в статусе потерпевших говорят, что не имели доступа напрямую сдавать деньги Дюкову, так как не достигли ранга директора, как Сайгидов и Малайбеков. Но, выслушав других потерпевших, склоняешься к мысли, что зря они так старательно пытаются переложить ответственность друг на друга. Очевидно, что многие консультанты разных уровней ездили за границу на семинары, возили туда с собой деньги, чтобы передать бухгалтеру Дюкова Федосовой, которая ныне в розыске. И, видимо, скорее, правы следователи из Воронежа (там тоже идет следствие по другим эпизодам этого дела), которые, как утверждают адвокаты подсудимых, никому из консультантов компании «SWS» обвинения не предъявили.
Липовые допросы
Подсудимый Александр Дюков обращает внимание нового состава суда на то, что значительная часть потерпевших не являлась в суд добровольно и была доставлена приводом, 30% из них не явилась вообще. Часть доставленных потерпевших сказали, что их подписи в протоколах допросов подделаны и что они никаких показаний следователю В. Маликову не давали.
Более конкретно об этом пишет в своем заявлении подсудимый Омар Сайгидов, то есть подтверждает документально фальсификацию протоколов допросов некоторых потерпевших. К примеру, один из них в специальной справке–пояснении в декабре 2006 года утверждает, что его на допрос следователь Маликов не вызывал, потерпевшим не признавал, а в имеющемся в деле допросе в графе «потерпевший» подпись не его, она кем-то подделана. По поводу другого потерпевшего имеется справка эксперта о том, что подписи на копиях протоколов его допроса сделаны не им. Есть также расхождения и в том, кому именно отдавались деньги. Правда, потерпевший А. Аслудинов приводит пример, как показания в суде давались под влиянием одного из подсудимых, эта информация, как он утверждает, прозвучала и в суде от тети потерпевшего, об этом есть и заявление его матери в адрес прокуратуры.
По мнению подсудимого Замирбека Малайбекова, многие потерпевшие на суде заявили, что подписывали протоколы не читая. А одна из потерпевших вовсе не была на допросе, а подпись свою в протоколе признала. Судье она объяснила, что отец принес и сказал: подпишись. Подсудимых никогда раньше не видела, а по протоколу допроса значится, что она лично дала деньги Малайбекову. Такое же несоответствие в протоколе допроса другого потерпевшего. Там сказано, что якобы Замирбек Малайбеков приехал из Москвы в Хасавюрт и получил от него 240 тыс. долларов. На суде же потерпевший рассказал, что дело было совсем не так и что с Малайбековым не был даже знаком. Такое заявление сделал и один из федеральных судей из Хасавюрта, который тоже имеет статус потерпевшего. Кстати, подсудимый З. Малайбеков в связи с этим удивляется тому, почему в Хасавюрте, где три директора (консультантов шестого уровня), никто не предупредил клиентов о том, что у компании, с которой они сотрудничают, могут быть проблемы с законом. И это несмотря на то, что он об этом им многократно напоминал. А удивляется, видимо, больше тому, почему у них на суде разный статус.
На это А. Аслудинов, напомним, отвечает тем, что в Хасавюрте нет ни одного директора и все там являлись лишь передаточными звеньями между директорами компании и ее новыми клиентами. Вот в эту не так уж сложную структуру передачи денег и вникает суд более года. С другой стороны, здесь так ложь переплетена с интересом, со страхом оказаться крайним в передаче денег, что очень уж зыбкая почва у обвинения, если его строить на одних показаниях потерпевших.
Охота за долларами
Чтобы хоть немного вникнуть в причины и почувствоать масштаб так или иначе закладываемых в эту конфликтную ситуацию противоречий, необходимо коснуться истории возникновения дела. Особенно к этому подталкивает то, что подсудимые в своих заявлениях больше об этом и говорят. Они делают громкие заявления, в них много шокирующих сведений. Но, думаю, следует остановиться только на том, что поможет взглянуть на это дело с точки зрения поиска истины.
К примеру, Омара Сайгидова вызвали и запросто предложили «отжаться» как все другие», выложить за статус потерпевшего 100 тыс. долларов. Велся торг и с Замирбеком Малайбековым, который подробно пишет о том, как его ставили перед выбором: или 150 тысяч долларов и машину «Хаммер», или статус обвиняемого.
Обещали и А. Дюкову закрыть дело, если он выплатит за это 5 миллионов долларов США. О.Сайгидов рассказывает, что его в апреле 2006 года в Центральной больнице столицы навестили несколько человек и предложили план передачи этих пяти миллионов долларов. Назывался г. Цюрих, шло подробное описание способа передачи денег от человека Дюкова к их человеку со всеми необходимыми подробностями вплоть до пароля и еще пары условных знаков. Как тут не вспомнить Плейшнера в Берне и Цветочную улицу?
При этом надо отметить, что задача минимум подобной информации в нашем материале такова: раз вокруг этого дела столько разговоров, раз обнаружено немало процессуальных и фактических ошибок, то необходимо отнестись к материалам следствия с особой критичностью.
Надо гласно разобраться
В связи с этим большой интерес представляют позиции самих подсудимых. Александр Дюков ушел в глухую оборону: он в своем специальном заявлении по пунктам разложил факты следственного, на его взгляд, произвола и обозначил незаконность и не-обоснованность предъявляемого ему обвинения. Омар Сайгидов делает акцент на том, что в работе самой страховой компании не видит криминала, а видит его в недобросовестных работниках компании и в тех, кто пытался так или иначе нажиться на этом, в том числе фабрикуя уголовное дело.
Иная позиция сложилась у Замирбека Малайбекова. Но и он считает, что компания «SWS» с самого начала своей деятельности предложила очень выгодные условия страхования. Все было замечательно. Затем у него появились некоторые сомнения, особенно после того, как в 2005 году прекратились выплаты наследникам в связи со смертью страховщиков. И главное – никто не знал причины. Позже, когда выяснилось, что дело в а/я Москвы, через который ведется переписка со страховыми фирмами, перед Дюковым поставили вопрос: назвать полный юридический адрес и фактическое место нахождения центрального офиса компании ISС, куда переводятся деньги. На это Малайбеков получил полный отказ. И с этого дня, 23 декабря 2005 года, Малайбеков в компании «SWS» не работает. Отсюда и пошли его попытки дойти до истины, разобраться: обман это или бизнес страховой. Если послушать Омара Сайгидова, то подкупает и его искренняя убежденность, что зря затеяли это разбирательство, что речь идет о нормальном страховом бизнесе, что ему как раз — таки наносит серьезный ущерб именно это разбирательство с арестом счетов компании.
Согласитесь, такой вариант тоже не исключается, судя по работе следствия, по набору обвинительных доказательств. И надо отметить, что Омар Сайгидов был единственным, кто при прежнем составе суда высказался за открытость процесса. То есть за то, чтобы как можно скорее гласно разобраться в том, бизнес это или афера пирамидальная. Кстати, Омар Сайгидов в своем письме в редакцию назвал публикацию «Суд и миллиарды долларов» («Дагестанская правда», 10 февраля 2009 года) «откровенно заказной статьей». Но все же подчеркнул, что в одном вопросе газета сделала правильные акценты: суд должен быть открытым, объективным и гласным. Будем на это надеяться.
А теперь хотелось бы вот что подчеркнуть: для рассмотрения подобных дел в разумные сроки нужны неординарные меры и ими в данном случае могут стать не предвзятое соблюдение процессуальных прав участников процесса, а также привлечение к работе суда экспертов. Это тем более важно, что пока роль главного эксперта и подсудимого во время судебных заседаний совмещает А.Дюков. А также это актуально из-за того, что у потерпевших сложилось твердое убеждение, что их права во время судебного процесса ущемляются. И наиболее активная их часть уже трижды объявляла отвод судье, прокурору и даже секретарю суда. Дело дошло до пикетирования у здания суда частью потерпевших. Одним из лозунгов пикетчиков был такой: «Попытки Советского районного суда изменить показания потерпевших не пройдут».
Дагестанская правда (г.Махачкала), 21.05.09 г.
Обзор страхового рынка 2009 г.
