Кризис до страховых компаний уже добрался - декабрь 2008 г.

Персоналии: Григорьев А.В.

Организации: AIG, Allianz, Munich Re, PPF Group, Swiss Re, Zurich, Ингосстрах, ФССН

«Окончательно страховщиков накроет летом»

Александр Григорьев: Тут уже, у ворот. (Читает вслух сообщение, только что пришедшее по электронной почте: «За девять месяцев Федеральная служба страхового надзора отозвала 46 лицензий».) Вот вам и кризис.

На самом деле кризис догоняет страховщиков несколько позже, чем банкиров. В банковском деле есть закономерность: сначала банк сталкивается с проблемой ликвидности, а потом — с проблемой капитала, при недостаточности которого он не может работать. У страховщиков все наоборот. Страховая компания видит недостаток капитала для развития бизнеса, а проблему ликвидности — нет, потому что она не имеет пассивной базы, которую как депозиты должна отдавать к определенному сроку. У страховых компаний есть премии и резервы, против которых идут выплаты убытков. Когда эти ножницы перекрещиваются — премии перестают поступать, если убытки догоняют,— наступает кризис ликвидности страховой компании.

СФ: Когда страховщиков накроет с головой?

АГ: Примерно летом следующего года, когда накопятся проблемы ликвидности. Начнут возникать различные слухи: то одна компания перестала платить, то другая, то третья... Примерно то же происходило с банками до того момента, как до них дошла помощь ЦБ. Сейчас сокращение премий уже началось.

СФ: Действительно, недавно ФССН объявила, что за третий квартал этого года сборы упали на 9% по сравнению со вторым.

АГ: Третий квартал всегда хуже второго. Однако в прошлом году падение составило всего 4%, так что тренд очевиден. Кроме того, сокращаются продажи автомобилей. Не проданы автомобили — не выданы страховки.

СФ: Банковское страхование, при котором покупка полиса является обязательным условием выдачи кредита, прежде всего на автомобиль и жилье, видимо, пострадает от кризиса сильнее всего?

АГ: Однозначно. Новых машин будет продаваться как минимум вполовину, а то и на 70% меньше. Впрочем, в авто-страховании есть так называемое возобновление — контракты второго, третьего и так далее года. Машину, купленную в кредит и застрахованную, через год придется страховать снова — это условие займа. Такое возобновление составит процентов 75. В целом объем авто-страхования, по нашей оценке, упадет на 25%.

СФ: А ипотечного?

АГ: Продажи жилья просто стоят. В ипотечном страховании останется только возобновление полисов на уже проданные квартиры. Это значит, что страховые сборы уменьшатся как минимум на 30%.

СФ: Какие виды страхования еще пострадают?

АГ: Максимально пострадает «жизнь», хотя объем этого рынка невелик — всего $300 млн. Потому что к добровольной, долгосрочной «жизни», особенно в условиях фактического банкротства символа мирового страхования жизни AIG, люди потеряют интерес окончательно. Корпоративное страхование жизни попадет под сокращение бюджетов корпораций.

СФ: Вместе с ним компании порежут и корпоративные медицинские страховки?

АГ: Все будет зависеть от состояния конкретных корпораций. Однако с 1 января следующего года как раз вступает в силу новая налоговая льгота, увеличенная для корпоративного ДМС в два раза — с 3% до 6%. Она компенсирует падение корпоративных бюджетов. Думаю, ДМС даже немного прирастет: корпорации проще, оставив у себя из трехсот двести человек, дать им медицинскую страховку, чем поднимать зарплату.

«Действовать надо было еще жестче»

СФ: Насколько под угрозой оказались страховые резервы? Какая часть из них была вложена в фондовый рынок?

АГ: Чисто теоретически, страховые компании соблюдают нормы Росстрахнадзора. На фондовом рынке — в акциях и корпоративных облигациях — страховщики могут держать до 35% своих резервов. Но на самом деле держали и больше. У нескольких страховых компаний, в том числе крупных, так называемые банковские депозиты были не реальными вкладами, а деньгами, переведенными через депозит для игры на фондовом рынке. Впрочем, потери были весомыми и у тех, кто действовал в рамках нормативов ФССН. Могу сослаться на официальную информацию. Крупная страховая компания привела данные, согласно которым ее потери на фондовом рынке составили 2 млрд руб. При падении рынка на 50% это означает, что всего в него было вложено 3 млрд руб. — около 30% от страховых резервов компании. Но основная масса страховщиков придерживалась более консервативной модели и свыше 80% средств держала в банках.

СФ: Какой была инвестиционная политика самого «Ингосстраха»?

АГ: Мы занимали одну из самых «правых», консервативных позиций: инвестиции в фондовый рынок мы уменьшили с 30% на 1 июля 2007 года до 7% на 1 июля 2008 года. Сейчас я вижу, что действовать надо было еще жестче: даже на наши 7% мы имеем отрицательную переоценку портфеля. За девять месяцев мы показали прибыль около 1,5 млрд руб. — без переоценки она была бы более 3 млрд руб. Но в целом страховые компании гораздо сильнее пострадают от снижения премий и отсутствия бизнеса, чем от потерь резервов, связанных с фондовым рынком.

СФ: Ранее вы признавались, что часть резервов «Ингосстраха» была размещена в одном из первых пострадавших от кризиса банков — «КИТ финанс».

АГ: Да, у нас был частично обеспеченный депозит в «КИТ финансе» на 750 млн руб. Существовал риск, что если банк обанкротится, то деньги нам никто не вернет. Однако банк продолжает функционировать: теперь по обязательствам «КИТ финанса» отвечают РЖД и АЛРОСА. Так что мы заберем депозит, когда срок его действия закончится. Кроме того, у нас был большой депозит на 1 млрд руб. в Связь-банке, но мы не стали его пролонгировать еще до всех событий (Связь-банк был продан ВЭБ за 5 тыс. руб. — "СФ"). Всего мы держали депозиты в 100 банках — теперь их 10. По мере оценки кредитоспособности банков мы забирали из них свои вклады.

СФ: Это происходило до или после того, как на банковском рынке разгорелся кризис ликвидности?

АГ: Мы сокращали число банков с марта, когда кризис разразился на Западе, понимая, что России его проскочить не удастся. Уже к июлю партнеров было 15-20. Когда кризис начался в России, из проблемных банков наши резервы оставались только в «КИТ финансе».

СФ: Какова ситуация у других страховщиков?

АГ: По-разному. У меня вызывает смех ситуация, когда руководители некоторых страховых компаний рассказывают, что по-прежнему работают со 100 банками. Основные игроки, как и мы, в большинстве своем перешли в первый десяток надежных банков.

«Государству не кажется, что страхование — важный бизнес»

СФ: Сейчас модно быть человеком, который предвидел кризис заранее.

АГ: Действительно, но если посмотрите мои статьи и выступления в декабре 2007 года и в марте 2008-го, то увидите: я говорил о том, что кризис сначала накроет Америку, через шесть месяцев — Европу, через девять месяцев — нас. Пока все идет один в один. Америка — эпицентр финансовой дыры, от которого, как домино, расходятся волны кризиса. Сейчас опубликованы отчеты европейских страховых и перестраховочных компаний за девять месяцев. Allianz, Zurich, Swiss Re, Munich Re — все они показывают убытки. Для нас это означает одно: стоимость перестрахования для российских компаний будет повышена.

СФ: Насколько это окажется критичным для отечественных игроков?

АГ: Это самый главный вопрос, который нас сейчас занимает. Многие российские страховщики последние три года пытались заниматься демпингом и строили пирамиды в условиях так называемого «мягкого рынка», когда стоимость перестрахования на Западе была не очень велика. Значительное повышение стоимости перестрахования приведет к тому, что заниматься демпингом будет уже не столь приятно или даже невозможно. Однако множество компаний продолжат строить пирамиды. Они считают, что единственный способ выжить для них — по-прежнему собирать деньги любыми средствами. И это один из самых главных рисков для страхового рынка. В условиях кризиса дешевый тариф — страшная опасность для потребителей. Это почти наверняка неполучение возмещения при наступлении страхового случая.

Если в условиях «мягкого рынка» и больших денег такие компании имеют кэш и в состоянии возмещать убытки, даже если они предлагают демпинговый тариф, то в условиях кризиса они будут платить только по судебным искам.

СФ: ФССН это никак не регулирует?

АГ: Нет. Есть два способа борьбы с демпингом. Первый — прямой контроль ФССН и администрирование тарифов ниже лицензированных. Придется проверять все сделки — у ФССН для этого попросту нет рук. Второй метод — создание института независимых актуарных аудиторов, когда компания, прежде чем сдать отчет в ФССН, обязана провести актуарный аудит. Аудитор даст заключение: резервов одной компании хватит на половину ее обязательств, а другой — на 100% или даже больше. Нужен приказ всего из двух абзацев: отчет страховой компании без независимого актуарного аудита недействителен. И если отчета нет в течение полугода, автоматически отзывается лицензия. Но Минфин это предложение не пропускает, и объяснить, почему так сделать нельзя, мне в Минфине никто не может.

СФ: В банковской сфере на волне кризиса очень активно принимаются новые законопроекты. А про страхование ничего не слышно.

АГ: Потому что ничего и не делается. Необходимо определить гос.орган, отвечающий за развитие страхования, вывести страхование из-под действия закона о гос.закупках. Также нужно принять федеральный закон о страховых конкурсах, ввести специализированные финансовые суды, перевести страховые компании на МСФО. Я вам сейчас скажу страшную вещь: у нас даже нет закона о банкротстве страховых компаний. Сейчас, впрочем, в Госдуму внесен законопроект о банкротстве финансовых учреждений, где страховщики упомянуты. Но кому и на каких условиях, например, нужно передавать страховой портфель в случае банкротства компании, там не прописано. Это ментальная проблема: государству не кажется, что страхование — важный бизнес. Нефтянка — да. Банковский бизнес — да. Машиностроение — да. А страховщики сами разберутся.

«Откалываются двухкилометровые айсберги»

СФ: Будет ли на рынке скупка крупными игроками более мелких?

АГ: В 2009 году подобных сделок точно не будет. Западным игрокам не до покупок: сейчас для них главное просто выжить. Поглощения страховщиками из первой российской десятки возможны, но сегодня они выжидают. Задумывающиеся о продаже своих бизнесов владельцы все еще полагают, что их страховые компании стоят больших денег. Примерно через год они поймут, что реальная цена намного ниже.

СФ: Насколько?

АГ: В два, три, а то и в десять раз.

СФ: До того как пойти на такую продажу, компании попытаются выжить самостоятельно, сокращая свои расходы. Уменьшатся ли, например, агентские сети?

АГ: Агенты не требуют больших расходов — они же получают процент только с проданного полиса. Но будет сокращение персонала, уменьшение филиальных сетей, сокращение рекламных бюджетов.

СФ: Для себя вы объем экономии уже просчитали?

АГ: Мы исходим из прогноза, что в следующем году соберем примерно 90% от премий 2008 года. Соответственно, чтобы иметь примерно ту же прибыль, что и в этом году (1,5-2 млрд руб.), мы закладываем сокращение расходов на 10%. А представьте, если падение страхового рынка составит 20% или 30%? Придется по ходу года перестраивать бюджет и резать по живому.

СФ: Что придется резать в первую очередь?

АГ: 50% расходов страховой компании — это зарплаты. Если раньше бизнес-аналитиков было десять, то в кризис нам хватит и пяти. Мы убрали дублирующие функции. Сократили бюджеты на развитие и новые проекты. Например, мы планировали открыть 24 клиники «Будь здоров», но сейчас занимаемся лишь пятью. Не будет и открытия десяти офисов в Москве и Подмосковье. Из тысячи точек продаж планируем реструктурировать 240 нерентабельных офисов. Они будут закрыты, переведены на работу по агентскому принципу или в них сократится количество персонала. Частично мы уменьшили бюджет на благотворительность, но детские программы не трогали.

СФ: Как развивается конфликт с чешскими миноритариями «Ингосстраха» — PPF Investments?

АГ: По требованию PPF прошло повторное годовое собрание, там избран новый совет директоров, уже окончательный. Но, насколько я знаю, они настаивают еще на одном собрании. Всю информацию, которую они в соответствии с законом хотят получать от топ-менеджмента, — ежемесячные отчеты, справки о крупных сделках и т.д., мы предоставляем. По сути, этот конфликт работать мне не мешает.

СФ: Представьте, что сейчас лето 2009 года, и в страховом секторе кризис в разгаре. Как это выглядит?

АГ: Как побережье Антарктиды в момент потепления климата. От материкового льда откалываются двухкилометровые айсберги и с треском рушатся.

СФ: Айсберги из первой страховой двадцатки тоже обрушатся? АГ: Может быть все что угодно. Впрочем, мне более вероятной представляется другая картинка. Вы заходите в лес, где после дождя буквально на глазах вырастают грибы. Это предприятия финансовой отрасли и компании, которые выпускали облигации. Каждый день вырастает три-четыре таких грибка. Это компании-банкроты. На страховом рынке кризис ликвидности приобретет массовый характер. В итоге на рынке останется 300-400 компаний из нынешних 800. Остальные не выживут.

СФ: Вынужденное сокращение числа игроков — вред или благо?

АГ: Радоваться банкротству конкурентов глупо, ведь финансовый рынок — лодка, в которой плывем мы все. Но для российского страхового рынка это хорошо. Это очищение во благо потребителей и отечественного страхования.

ДОСЬЕ

Персона: председатель правления и генеральный директор ОСАО «Ингосстрах» Александр Григорьев. Год рождения: 1963. Образование: Московский финансовый институт. Карьера: в 1989 году участвовал в создании Межкомбанка, впоследствии стал его президентом. С 1999-го по 2001 год работал в банке «Русский стандарт», с 2003-го по 2005 год занимал должность главы Дельта-банка. С 2005 года — глава «Ингосстраха». Семейное положение: женат, отец троих детей. Хобби: главное хобби — дети, хоккей, музыка, книги. Любимая группа: Deep Purple. Марка автомобиля: Aston Martin. Беседовала Юлия Гордиенко

Секрет фирмы № 47, 2008 г., c.16-20

Обзор страхового рынка 2008 г.