Самостоятельность сохранят всего три страховщика - январь 2008 г.
Мирошниченко А. (с сокращениями)
Персоналии: Григорьев А.В.
Организации: Allianz, Zurich, Ингосстрах, Росгосстрах, СОГАЗ
Дефолту 98-го исполнилось в августе 10 лет. Чем стали тот кризис и прошедшее после него десятилетие для российской экономики? Об этом, а также о перспективах развития российского финансового и страхового рынка — беседа корреспондента "БО" с бывшим в то время президентом Межкомбанка, а ныне генеральным директором ОСАО "Ингосстрах" Александром Григорьевым.
Страховщики у нас — чуткие
— Если коснуться перспектив страхового рынка в свете вступления в ВТО. Хоть оно и затягивается, но уже виден примерный абрис взаимоотношений государства с иностранными страховщиками. И понятно, что для национального страховщика, который все-таки отважится конкурировать с западниками, основным становится вопрос капитализации.
— Крупные иностранные страховые компании, имеющие миллиардные капиталы, могут демпинговать для захвата всего рынка. Ни один российский страховщик этого позволить себе не может.
Недостаток капитализации — острейшая опасность с точки зрения конкуренции с иностранцами. Именно поэтому "Ингосстрах" и многие наши коллеги категорически выступаем против преференций для филиалов западных компаний при вступлении России в ВТО. Мало того, что они гораздо больше капитализированы, так еще им расходы хотят помочь снизить и ослабить требования.
Именно поэтому — я об этом неоднократно говорил — конкуренцию с западными страховщиками могут выдержать только три российские компании: "СОГАЗ", "Росгосстрах", "Ингосстрах". Все. Это компании, которые реально капитализированы и имеют сильнейший административный ресурс. Остальные российские страховщики, за исключением трех названных, не в состоянии конкурировать с иностранцами, потому что они гораздо меньше и совсем не капитализированы. Имея капиталы в десять, двадцать миллионов долларов и резервы в сто миллионов долларов, конкурировать с "Альянсом" или с "Цюрихом" нельзя. Потому что там цифры другого порядка.
Другой аспект якобы заранее проигранной конкуренции — качество услуги. Думаю, вот здесь нет абсолютно никакой опасности для лидирующих страховщиков. И по знанию рынка, и по расположенности клиентов к отечественным компаниям ведущие национальные страховщики имеют преимущества. Более того, убежден, что, например, контакт-центр таких компаний, как "Росгосстрах" или "Ингосстрах", ничуть не хуже контакт-центра, например, "Альянса". А по статистике исследований — есть такие рейтинги, которые проверяют скорость дозвона и другие параметры — уверяю вас: "Ингосстрах" или "Росгосстрах" лучше.
Другой фактор — простота документооборота и выплаты. Подход западных страховщиков абсолютно прост и формализован: нет запятой — нет выплаты. Не нравится — иди в суд. Так работают все и это правильно…
— А наши — гуманисты?
— А наши пока гуманисты, потому что на развивающемся рынке еще десять, двадцать лет страховщик все-таки будет входить в положение клиента. Могу пойти на компромиссную выплату, отказаться от регресса семье, когда вижу, что женщина с двумя детьми, лишилась мужа, который служил, и есть прочие обстоятельства… Могут быть такие исключительные обстоятельства, когда компания на 25 тысяч рублей не обеднеет. Думаете, хоть один немецкий страховщик подпишет такой отказ от регресса?.. Там есть формальные правила — и все, до свиданья. Никто и не будет вникать в суть дела.
— Слушайте, а правильно это?
— Пока у нас так. Разумеется, это единичные случаи, но сам факт показывает, что наш страховщик все-таки более внимателен к клиенту.
По совокупности всех этих факторов могу сказать, что сказки про более высокое качество услуг у западных страховщиков — это обман. У тех наших страховщиков, которые заботятся об этом, качество услуг не ниже, а по ряду параметров, учитывая знание местного рынка и отечественного клиента, выше.
— То есть несколько национальных страховщиков остаются при любом варианте развития страхового рынка?
— Мое личное мнение — не потому, что я патриот, а просто мнение эксперта — нам национальный страховой капитал нужен, нам национальный банковский капитал нужен. Абсолютно во всех развитых странах есть национальный капитал и есть приходящий. Национального капитала нет только в Восточной Европе. Так она собой ничего и не представляет с точки зрения капитализации и объема рынка.
— Но это всегда какая-то поддержка государства?
— В нашем случае, наверное, это возможно только при поддержке государства. Или пусть хотя бы государство не мешает. Например, "СОГАЗ" — а чего ему помогать? Большая компания, приближенная к "Газпрому". Или "Ингосстрах" — чего нас поддерживать? Нам главное, чтобы государство не создавало преференций иностранным страховщикам. То есть мы за равные условия — что нам, что им.
Продавать воздух труднее, чем деньги
— Вернемся от макроэкономики к бизнесу. Вы в свое время перешли из банковского бизнеса в страховой, и ваш приход в "Ингосстрах" в какой-то мере был связан с задачами развития ритейла в этой компании. На ваш взгляд, что сложнее отстроить — банковский ритейл или страховой?
— Коренное отличие банковского дела от страхового в том, что банк торгует деньгами, а страховая компания — воздухом. Страховая компания торгует вашим, клиента, нынешним доверием к будущему исполнению обязательств по данному доверию. По сути — воздухом.
Что такое банковский ритейл? На самом деле в развитии банковского ритейла вы создаете сеть продаж банковских денежных продуктов и пытаетесь обеспечить клиенту максимальные удобства пользования услугой. Это те идеи, которые развивал пионер потребительского кредитования "Русский Стандарт" и которые сейчас многими используются: легкий офис продаж, региональное отделение. Если вы пришли в магазин и хотите что-то купить, а вам при этом еще и денег дают — точно купите. Но когда эту идею в магазинных сетях пробовали повторить страховые компании, тот же "Росгосстрах", — не пошло. Потому что, приходя в магазин, вы думаете о приобретении телевизора, а не о страховании. И когда стоит рядом какой-то менеджер, предлагает какой-то листочек заполнить, да еще и деньги тут же заплатить… Человек ничего дополнительно не купил, ничего не поменялось, но деньги за что-то отдал.
Психологически это очень трудно.
Вот почему построение страхового ритейла — это гораздо более сложная задача, чем построение банковского ритейла. Вы должны не просто открыть энное количество отделений, вы еще должны понять, как и зачем эти отделения будут работать, чтобы этот воздух, которым вы торгуете, был кем-то куплен.
— Получается, для успешного масштабного продвижения страхования необходимо, чтобы оно предлагалось людям, например, в обязательном порядке, как ОСАГО…
— Да, вмененка, например, по ОСАГО или при выдаче кредита под залог, безусловно, продвигает страхование.
— Выходит, что страхование развивается быстрее тогда, когда оно связано, например, с банковским продуктом или с государственным принуждением.
— Да, убеждать проще: хочешь кредит — возьми страховку. Или закон говорит: есть машина — купи ОСАГО. Это нормально, так страхование развивалось во всем мире.
— Если страховой продукт лучше всего продается, когда связан с другим продуктом, то, получается, лучше бизнес у того страховщика, который аффилирован с государством, или с гос.корпорациями, или с банком?
— С государством — нет, с гос.корпорациями — нет, с банком — да. Банковский канал может быть полезен. С другой стороны, если вы немного знакомы с итогами авто-страхования за последние два года, то знаете, что приближенность к банкам дала страховщикам значительное увеличение сборов. Только в результате-то что? Гигантские убытки — вот цена этой близости.
Так что с точки зрения выгодности — это вопрос. Компаниям, которые ставили задачей набрать объем премий и продаться, это было выгодно. Компаниям, которые, как "Ингосстрах", ставили задачу поддерживать рентабельность, это было невыгодно. И мы, наоборот, не форсировали наше сотрудничество с банками в этом сегменте.
А сейчас ситуация нормализуется. Сейчас тот, кто больше думает о клиентах, больше развивает агентскую сеть, больше выдает адекватных страховых полисов, не обязательно связанных с кредитами, — тот в выигрыше, причем в реальном.
Несколько сотен выплат по ВВВ
— Если говорить о взаимодействии с банками по страхованию, какие направления наиболее перспективны? Например, BBB — становится более востребованным?
— ВВВ — это специфический вид ответственности, который в развитых странах вообще обязателен для открытых банков. Это является гарантией акционеров от финансовых потерь. История с "Сосьете Женераль" — знаменитый пример, они, наверняка, застрахованы. ВВВ у нас развивается. Западные банки здесь все покупают этот полис, многие наши банки тоже страхуют риски по ВВВ, особенно те, которые готовились к IPO.
Отдельный вопрос — это вопрос культуры банков с точки зрения понимания ими, что именно они закрывают полисом ВВВ. Иногда банк, получив этот полис, считает, что он может делать все что угодно и всегда получит страховку. А это не так.
Развивается также и страхование ответственности топ-менеджеров банков. Просто объемно это не может быть большим бизнесом. В России более 1100 банков, из них реально эти виды ответственности могут страховать примерно 100.
— Наверное, и для страховой компании, и для банка ВВВ — это некий сертификат соответствия качества?
— Да.
— Сколько у вас выдано полисов ВВВ?
— Более двадцати.
— Были выплаты?
— Конечно. Единственное, банки категорически не любят рассказывать об этих страховых случаях, потому что наличие выплаты по полису ВВВ означает слабые корпоративные процедуры контроля внутри банка. У нас таких выплат было достаточно много — несколько сот случаев, по которым за три последних года были выплаты. Это было связано и с мошенническим выдачей кредитов — авто-кредитов и обычных корпоративных кредитов, и с хищением средств. Ничего не поделаешь, эти риски всегда есть, для того и нужно страхование.
— А какие другие виды банковского страхования наиболее перспективны?
— Если растет экономика, то растет кредитование. Значит, растет и страхование залогов. В принципе это самое интересное для страховщика направление.
Другое направление — банковская розница. Любому страховщику интересны авто-кредитование, ипотека. "Ингосстрах" работает более чем с девяноста банками. Пару лет назад розница так рванула, что "тылы отстали". Когда конницу вперед гонишь, обозы могут и не успеть. Сейчас она притормаживает и это тоже понятно. В этом смысле нынешний финансовый кризис — очень хорошее лекарство. Что важно — не хирургического, но терапевтического действия.
— А какой лечебный эффект?
— Рост притормаживается, банки начали более тщательно относиться к качеству кредитного портфеля. Теперь банки должны резервировать гораздо большие средства для покрытия разрывов, следить за своей ликвидностью, строить более качественные отношения с клиентом, не идти у клиента на поводу, создавать грамотный collection и так далее. ФАС и защита потребителя
— Как вы оцениваете всю эту историю с жесткостью ФАС в отношении соглашений между банками и страховщиками?
— Высказываю личную, может быть, очень непопулярную в ФАС точку зрения, но буду ее продолжать высказывать. Прежде всего, ФАС надо разобраться с тем, что является защитой интересов населения формально, а что — по сути. Так вот, могу вас заверить, что пресловутые соглашения между банками и страховщиками лучше защищают интересы населения, чем ФАС. Объясню. Банковский процент по продуктам, по кредитам, который выдается в рамках подобных соглашений, ниже, чем без страховки.
— Допустим. А тариф страховщика?
— А тариф всегда ниже, чем на рынке, это гарантировано. Объясняю почему. Вы приходите в банк и говорите: "Я хочу стать твоим придворным страховщиком, хочу договориться". Банк говорит: "У тебя на той улице в твоем отделении тариф — 5%. Дай 4,5%, тогда договоримся". Это естественно.
— Чтобы конечная цена кредита со страховкой для клиента была ниже?
— А у нас конечная цена для клиента ниже.
— Знаете, три года назад я с этим сталкивался сам — тариф страховщика, аккредитованного банком, был выше рыночного.
— Три года назад, вы правы, могло быть так. Сейчас ситуация изменилась. Но самое главное: если те же ФАС, Роспотребнадзор, Центробанк бьются за прозрачность услуги для клиента — они должны приветствовать эти соглашения! Потому что там четко прописаны критерии, по которым страховщик допускается к работе с банком.
А иначе, я могу прийти в банк и сказать: "У меня будет страховой полис компании "Шило-мыло", дайте мне кредит". И как банку рассчитать тариф?
И, наконец, очень важная вещь. У нас что, отменили Гражданский кодекс? По-моему, нет. Добровольное заключение сделки — не на эксклюзивных условиях, не ущемляющее интересы третьих лиц — что тут незаконного? Это право банка — выбрать себе партнера по публично представленным критериям. Вот банк выбрал пять страховщиков, которые соответствуют критериям. В чем тут ущемление интересов шестого, если он не соответствует? Критерии же изложены.
Кстати, очень хорошо, что ФАС наконец-то приняла эту идею и вышла с предложением выработать такие критерии. То есть если соглашение между банком и страховщиком отвечает публично заявленным критериям, то у ФАС нет претензий. Вот с этого и надо было начинать, прежде чем ходить с мечом. Но я вам расскажу другую историю. Попробуйте в банки-лидеры потребительского кредитования прийти со своим полисом, получить там кредит — в "Русском Стандарте", в "Хоум кредите". Не получится, не сумеете. А почему ФАС этим не занимается?
— Понятно же, что всегда есть механизмы — можно и без формального заключения соглашений не одобрять кредит. Это право банка.
— Так об этом же и речь. Но ведь закон говорит о реальной защите граждан, а не о формальном исполнении бумажных предписаний. Потому что права заемщика реально ущемлены. Так вот именно в случае, допустим, "Русского Стандарта" или "Хоум кредита", если вы помните, — примерно полгода назад их страховые компании заявили о существенном снижении — в два раза — страхового тарифа. Значит, вы понимаете, насколько их тарифы были завышены? И где наша ФАС?
— Как раз это ФАС может записать себе в актив, наверное?
— Так тарифы же и сейчас завышены. Вы можете пойти на рынок и взять тариф ниже, а там вы все равно ничего не сможете поделать.
Кстати, похожая ситуация с защитой интересов граждан сейчас будет в связи с отменой страхования жизни при ипотеке. Только тут теперь не ФАС, а Роспотребнадзор проявил невиданную заботу о заемщиках, заявив о необходимости отменить страхование жизни. А теперь расскажите мне, в какой стране можно выдавать двадцатилетний кредит без страхования жизни. А я вам скажу. Это знаменитая ипотека в сегменте subprime, Соединенные Штаты Америки.
Что будет делать у нас банк, когда ему скажут, что страховая компания несчастные случаи и жизнь при ипотеке не страхует, если клиент не хочет? Банк тупо поднимет ставку на эту сумму риска. Вот и государственная программа "Доступное жилье".
Дела "Ингосстраха"
— Александр Валерьевич, для многих менеджеров успешное и логичное завершение проекта — это продажа бизнеса с хорошей премией.
— Это для "эмэндэйщиков", для инвестиционных банкиров.
— Необязательно, ведь в большинстве случаев отстройка бизнеса и его предпродажная подготовка предполагают одинаковый набор мер. Для вас не является целью доведение продукта до состояния "конфеты" и его продажа?
— Нет. Для меня успехом является сделать "конфету".
— А "Ингосстрах" может быть продан?
— Теоретически, да. Условно, абсолютно теоретически — если Дерипаске предложат сто миллиардов долларов за "Ингосстрах", я думаю, Олег Владимирович будет об этом думать. Это не значит, что он примет такое решение. Но в стратегических документах "Ингосстраха", которые утверждены акционерами, нет задачи продать компанию.
— Как строятся сейчас взаимоотношения акционеров в свете ситуации с чешскими акционерами? Вообще, что это было? Гринмейл?
— В принципе не хочу комментировать отношения акционеров. Я уже высказывал свое понимание их позиций. "Базэл", как мажоритарный акционер, явно заинтересован в долгосрочном развитии компании. При этом, хоть он и не говорит об этом публично, но документы, которые утверждены, в том числе с участием мажоритарного акционера, говорят о долгосрочном развитии "Ингосстраха" как лидирующей российской компании. И эта позиция мне лично очень импонирует.
А чехи, и то, как они пытаются войти, что они делают, — для меня это яркий пример спекулятивного инвестора. Несмотря на все их заявления о том, что они хотят развивать "Ингосстрах".
Опять же, даже абстрагируясь от своей должности, оцениваю так: "Ингосстрах" должен оставаться российской компанией. Это бренд, причем лучший на отечественном страховом рынке. Это признано всеми международными агентствами. Это шестьдесят с лишним лет работы и уникальный профессиональный опыт. Он должен принадлежать российскому капиталу. Это мое личное убеждение, только и всего. И самое главное — как они собираются развивать компанию? Чехам нечему нас научить. Это мы можем научить всю Чехию, вместе взятую. Того опыта, который есть у "Ингосстраха", в Чехии близко даже нет. У них половины видов страхования просто нет. Космическое, авиационное, морское страхование, страхование гигантских корпораций и уникальных проектов и т.д. — у них этого нет и никогда не было. А в "Ингосстрахе" это все действует с 1947 года. Поэтому, кто кого будет учить — отдельная тема. "Ингосстрах" должен быть российской, дорогой, красивой компанией — это мое персональное мнение.
Досье "БО"
Григорьев Александр Валерьевич. Родился в 1963 году. Окончил Московский финансовый институт (международные экономические отношения). С 1990 по 1997 год — первый заместитель председателя правления Межкомбанка. Во время дефолта 1998 и до 1999 года — президент Межкомбанка. Один из первопроходцев современной банковской розницы в России — с 1999 по 2001 год работал председателем правления банка "Русский Стандарт", а в 2003-2005 годах — президентом и председателем правления Дельта Банка. С 7 апреля 2005 года — генеральный директор ОСАО "Ингосстрах".
Банковское обозрение № 9, 2008 г., c.26-33
Обзор страхового рынка 2008 г.
