Цена жизни - сентябрь 2009 г.
Семенова А.
Пострадавшие на МАКСе дачники не знают, у кого требовать денег – у организаторов авиасалона или у Минобороны.
Выплата компенсаций родственникам жертв аварии на Саяно-Шушенской ГЭС задерживается из-за разногласий между членами семей погибших. Об этом вчера заявил и.о. председателя правления ОАО «РусГидро» (этой компании принадлежит ГЭС) Василий Зубакин. По его словам, в некоторых семьях не могут договориться, кто будет получать эти средства, в других – просят разделить сумму на нескольких человек.
Эта несогласованность в действиях родственников погибших подчеркивает несовершенство института компенсации материального и морального вреда в целом. У нас до сих пор не определено, кто и на какую сумму может рассчитывать в случае катастрофы или теракта, а также кто и в какие сроки обязан ее выплатить.
Трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС, унесшая жизни минимум 72 человек, потрясла всю страну. Владельцы станции – ОАО «РусГидро» – и местные власти обещали выплатить по одному млн. рублей семье каждого погибшего. Однако родственники погибших на ГЭС требуют, чтобы компенсации были увеличены до пяти млн. Если их требования будут удовлетворены, то это станет самой крупной компенсацией пострадавшим в истории России. К ним присоединяются близкие погибших в результате авиакатастрофы Boeing-737, которая произошла 14 сентября прошлого года в Перми. Три иска на общую сумму девять млн. долларов были рассмотрены на днях в Савеловском суде Москвы. О своих правах на достойную компенсацию заявляли и жертвы столкновения двух истребителей Су-27 16 августа, и участники кровавой бойни, устроенной майором Денисом Евсюковым... Однако эксперты сомневаются в удовлетворении их требований.
Ребенок за бортом
Проблема с массовыми катастрофами заключается в сложности их классификации. Взять, к примеру, столкновение 16 августа двух истребителей Су-27 пилотажной группы «Русские витязи», выполнявших учебно-тренировочный полет в преддверии авиасалона МАКС-2009. В результате погиб командир группы Игорь Ткаченко и 51-летняя москвичка – от ожогов, вызванных возгоранием дома в садовом товариществе «Сосны», на который упал один из самолетов. Несколько человек пострадали. Семья Игоря Ткаченко получила 300 тыс. рублей от властей Московской области и страховую компенсацию в размере 49 окладов пилота на каждого из пятерых членов его семьи. А вот пострадавшим дачникам «светят» копейки. «Эта ситуация может рассматриваться и как катастрофа техногенного характера, и как авиакатастрофа, – пояснил «НИ» адвокат пострадавших дачников Игорь Трунов. – Если брать первый вариант, то, поскольку дачники не находились на борту самолета, закон предусматривает 50 тысяч рублей компенсации. Потолок – 300 тысяч. Однако если это была авиакатастрофа, то выплата составляет порядка 2 миллионов рублей. Размер выплаты зависит и от страхового договора: если страховка МАКС включала в себя подготовительные полеты, то платить должны организаторы авиасалона, если нет – Минобороны и владельцы самолетов.
Впрочем, пока эти подробности не ясны».
Перевод стрелок – излюбленная тактика не желающих платить ведомств. Так, пострадавшие от действий майора Дениса Евсюкова, 27 апреля этого года расстрелявшего людей в московском универсаме «Остров», хотят получить компенсацию от государства в размере от 4,5 до пяти млн рублей. Однако, как постановил Нагатинский суд Москвы, майор устроил бойню «в нерабочее время», его действия «не были связаны с исполнением его служебных обязанностей», поэтому на выплату от государства рассчитывать не стоит.
«Аргумент суда слабоват, – убежден Игорь Трунов. – Майор мог не выполнять своих обязанностей как начальник ОВД «Царицыно», но он оставался сотрудником правоохранительных органов. Если бы в нерабочее время он погиб в погоне за преступником, то был бы признан милиционером, а его семья получила бы компенсацию в размере 180 окладов».
Такие двойные стандарты – явление для современного законодательства типичное. Самые защищенные в случае ЧС категории – семьи гос.служащих. Для сотрудников различных ведомств существует четкий прейскурант: в какой ситуации сколько заплатят. Чего нельзя сказать о простых людях. В отличие от западного прецедентного права стоимость жизни простого россиянина каждый раз рассчитывается заново. И всегда с разным результатом. Дети у нас вообще никак не оцениваются в отличие от зарубежных стран. Там расчеты идут с точки зрения упущенной выгоды: сколько ребенок заработал бы за всю свою жизнь.
«Когда посадили ответственных за взрывы домов на Каширском шоссе и улице Гурьянова, они должны были восемь миллионов рублей пострадавшим, – продолжает адвокат Трунов. За три года они выплатили... 50 рублей. Таков порядок: из всей суммы, заработанной в тюрьме, сначала отдаются долги государству, если таковые имеются, потом алименты, если есть дети. Далее компенсируются затраты на содержание заключенного, после – средства на тюремный ларек, а это 25–50% заработка. И только после всего этого выделяются средства потерпевшим».
С начала года идут разговоры о необходимости кардинальных перемен в законодательстве. Верховный суд РФ собирался составить таблицу ущерба для разных категорий людей в разных ситуациях. Правозащитники и родственники пострадавших пытаются добиться отмены налога на материальную помощь при утере кормильца. На днях президент России Дмитрий Медведев заявил о том, что соответствующие нормативные акты могут быть скорректированы. Но «воз» и ныне там, где был три года назад.
Подайте мошеннику
Множество лакун в системе возмещения материального вреда при ЧС приводят не только к ожесточенным спорам в судах и затягиванию сроков выплаты. Любая массовая трагедия – от авиакатастрофы до теракта в школе – у простого не пострадавшего в катастрофе человека вызывает две мысли: «хорошо, что это случилось не со мной», и «надо бы помочь». «Так человек, оказавшийся в стороне от трагедии, стремится достичь сразу несколько целей, – рассказала «НИ» психолог Марина Яковлева. – «Причаститься» к чужому несчастью – что поделать, у людей это в крови, дать своеобразную «взятку» высшим силам – мол, вот я какой хороший, меня не трогайте. Кроме того, человек пытается доказать, что он в силах что-то изменить, причем у россиян, вечно не доверяющих государственной власти, это выражено сильнее, чем у жителей европейских стран. Ну и нельзя забывать про искреннее желание помочь другим людям».
Но в той неразберихе, что царит в «компенсаторной» системе, как никогда, велика вероятность попасться на крючок к мошенникам. Так, в поселке Черемушки в Хакасии уже появились листовки с предложением сдавать деньги для родственников погибших во время аварии на Саяно-Шушенской ГЭС на некий расчетный счет. Информация уже передана в правоохранительные органы. «Проблема в том, что законодательство никак не ограничивает сбор материальной помощи пострадавшим, – рассказывает «НИ» Игорь Трунов. – Ничто не мешает любому человеку открыть счет, средства с которого якобы пойдут родным и близким погибших. Три года назад было возбуждено уголовное дело, когда телекомпания поменяла одну цифру в реальном счете фонда помощи, и все деньги утекли «налево». А после трагедии в г. Беслан несколько европейских парламентов удивились, узнав, что деньги, которые они перевели на счет некоего интернет-фонда, до адресатов так и не дошли».
Спасти пожертвования от попадания по ложному адресу пока может лишь бдительность благотворителей. Настоящие фонды помощи обязательно указывают свои координаты, предоставляют информацию об организации и руководящем составе, а также регулярно отчитываются, сколько и на что было потрачено.
Мораль теракта такова...
Впрочем, какой бы солидной сумма компенсации ни была, близкого человека это не вернет и горя от утра-ты не уменьшит. Психологи убеждены: потерю кормильца государство должно возмещать не только материально, но и морально (лучше всего в виде групповой психотерапии). «Первые шесть–девять месяцев – самый критичный период, – рассказал «НИ» психотерапевт Марк Сандомирский. – Чем больше ниточек – например, необходимость заботиться о детях, привязывают человека к жизни, тем лучше проходит восстановление. А материальная компенсация может немного облегчить «подъем» детей».
Впрочем, закон скорее будет на стороне формальных родственников, а не реально близких погибшему людей. Как считают юристы, показателен в этом плане пример Юлии Евтеевой. Ее гражданского мужа Сергея застрелил майор Евсюков. Потерпевшей была признана сестра Сергея, которая помимо компенсации может претендовать на квартиру, в которой три года прожили Сергей и Юлия.
В теории Юлия может добиться статуса потерпевшей через суд. Подавать иск с требованием возмещения морального вреда юристы рекомендуют и всем остальным близким погибших в катастрофах и терактах: государство не телепат, само о потребностях в дополнительной компенсации не догадается. «Степень морального вреда у нас ничем не регламентируется, – рассказал «НИ» Игорь Трунов. – Например, в
Германии или Великобритании для этого есть специальные таблицы».
В Швеции рекордная компенсация – миллион евро
Законодательной базы, которая регулировала бы получение компенсаций людьми, пострадавшими от техногенных и природных катастроф, или родственниками погибших, в Швеции не существует. В процесс получения возмещения оказываются вовлечены несколько инстанций, и дело решается на основе соглашения сторон или в суде. Так было и после катастрофы парома «Эстония» в 1994 году, и после наводнения в Таиланде в 2006-м. Обе трагедии унесли жизни сотен шведов, еще больше людей получили физические и психологические травмы, но государство, несмотря на обвинения в адрес официального Стокгольма, никому ничего не заплатило. Вина оказалась «размытой» между различными учреждениями, и раскошеливались частные компании – страховые, фирмы-перевозчики и другие. В большинстве случаев соглашение достигалось в до-судебном порядке, но группа родственников пассажиров «Эстонии» довела дело до суда в Париже, предъявив иск классификационной компании. Суммы возмещения, не оглашались.
Четко прописана лишь процедура выплат жертвам преступлений и тем, кто пострадал от юридической ошибки. Государственная организация «Совет по предотвращению преступлений» регулярно выпускает брошюру, в которой до мельчайших подробностей расписан «прейскурант» преступлений. Избиение без тяжких последствий оценивается примерно в 1,5 тыс. евро, изнасилование – около восьми тыс., попытка убийства – 10 тыс. Если человек в результате преступления получил полную или частичную инвалидность, ему присуждается пожизненная пенсия в размере, соответствующем сумме потерянного за оставшуюся жизнь дохода. Чаще всего жертвы получают так называемую половинную инвалидность. При этом их средний ежегодный доход обычно составляет около 20 тыс. евро. Счет выставляется преступнику, деньги регулярно вычитаются из его дохода, а недостающую разницу выплачивает государство.
Отдельная статья гос.расходов – выплата компенсаций людям, отсидевшим в камере предварительного заключения, но не приговоренным судом или отбывшим определенный срок по приговору, но впоследствии оправданным. В среднем они получают около 50 евро за один день за решеткой. Сумма возмещения людям, отсидевшим годы, определяется индивидуально, но такса 50 евро в день снижается. Всеми этими делами занимается ведомство канцлера юстиции. Ежегодно канцлер юстиции получает требования о компенсации от примерно тысячи человек. Рекордную сумму возместили Джою Раману, отсидевшему восемь лет за убийство и полностью оправданному. Этот человек получил 10,2 млн крон (около миллиона евро).
В Польше разрабатывается закон о выплате компенсаций
Польские юристы констатируют: человеческая жизнь в стране оценивается все выше. Если еще пять-семь лет назад для потерявшего здоровье в результате несчастного случая средние размеры компенсации составляли 10–20 тыс. злотых (по нынешнему курсу – 3,5–7 тыс. долларов США), то сегодня эти рамки рас-ширились пяти-кратно – до 50–100 тыс. злотых. То же касается и выплаты компенсаций семьям погибших в результате несчастных случаев. Вместе с тем юридических документов, регулирующих эти выплаты, в польском праве нет, то есть действует прецедентное право.
Так, в 2005 году, во время облавы на находящегося в бегах опасного преступника, познаньские полицейские застрелили 19-летнего Лукаша Таргоша и тяжело ранили его приятеля Давида Лиса. Они выпустили в сидевших в машине молодых людей 39 пуль. После ряда судебных процессов и апелляций со стороны полиции в 2006 году суд Познани присудил выплатить семье погибшего 200 тыс. злотых, а ставшему инвалидом-»колясочником» Давиду Лису – перечислить на банковский счет 900 тыс. злотых. Плюс ежемесячно до конца жизни платить ему по 2 тыс. злотых пенсии.
Большинство подобных дел, как правило, решаются по соглашению сторон. Как рассказали «НИ» в польской коллегии адвокатов, сейчас разрабатывается проект закона, регламентирующий размеры материальной компенсации как для пострадавших в результате несчастных случаев, так и для семей погибших в них. И, как утверждает адвокат Славомир Шчастный, хотя каждый случай надо рассматривать индивидуально, размер возмещения все же должен быть регламентирован. Ведь в этом случае шансы людей, требующих этих компенсаций, хотя бы немного выровняются, и вопрос о получении денег не будет зависеть либо только от умений адвоката, либо от настроения суда.
В последнее время поляки все чаще обращаются в суд с требованием возмещения морального вреда. В основном речь идет о тех, кто пострадал от моббинга, или травли на рабочем месте. До сих пор самой крупной суммой, которую выплатил начальник-самодур, было 17 тыс. злотых (6 тыс. долларов США). Если добиться компенсаций на родине не удается, поляки обращаются в Европейский суд по правам человека. Как это случилось, например, с Алицией Тысенц. Врачи отказали этой женщине в праве на аборт, хотя существовала высокая вероятность того, что во время родов женщина может ослепнуть. Роды, однако, прошли успешно: зрение роженицы не пострадало, и девочка родилась здоровой. Но пани Алиция посчитала, что ее права были нарушены. После мытарств в польских судах она написала в Страсбург. Европейский суд обязал Польшу выплатить женщине моральную компенсацию в размере 25 тыс. евро. Это решение вызвало волну возмущений со стороны католических организаций (в Польше аборты официально запрещены) и обилие гневных статей в адрес «матери, которая хотела убить своего ребенка». Но это – издержки. И деньги пани Алиция все-таки получила. Теперь, окрыленная успехом, она судится уже с газетами, опубликовавшими обвинительные статьи против «матери, которая является врагом своего ребенка».
Новые известия, 31.08.09 г.
Обзор страхового рынка 2009 г.
